Скажи мне "ТАЛЛИНН", и я скажу, кто ты....

Политическое "языкознание" - наука суровая. Со времен академика Марра и тов. Сталина. Точная, как законы физики или термодинамики. Обеспечивающая быстрый слом любой ситуации - одним, буквально точечным, воздействием опрокидывающая схемы. Тайный арсенал, стимулирующий невиданное по силе воздействие.
Объяснимся. Борьба с партократией, конец 80-х. "Советская Прибалтика" превращается в "страны Балтии", чему немало способствовал рижский ОМОН и тартуские баррикады. Тогда, напомню, ленинградец Невзоров снял фильм "Наши" про защитников союзной линии и генсека Горбачева соответственно. А демократической проельцинской России суверенная Балтия была союзником. Раскритикованные "Наши" оказались "не нашими". Вскоре закрепилось официальное Таллинн (такой фонетической матрице соответствует слово "финн").
Начался парад суверенитетов - стали писать невыговариваемое Кыргызстан. Столь же примечательное, но крайне трудное для носителя русского языка, Башкортостан вместо Башкирии. Тува сделалась Тывой (она мужественно, объявив войну Германии еще до вхождения в СССР, "провоевала" до наших дней), а в горячем октябре 93-го под шумок поменяла себе название. Появилась Беларусь, и школьники путаются до сих пор, не зная, как писать: в тетрадках видел БелОрусь, проверочное слово - Белоруссия. Российские политики с недавних пор стали говорить: "Союз России и Белоруссии". Недовольство Батькой проявляется столь неочевидным образом.
Про Чечню разговор особый - она недолго побывала Ичкерией. Были робкие иностранные попытки называть ее Чеченией. Забавный "нейминг".
Транслитерация, неправильная транскрипция - мало ли причин. В Год русского языка порядка с политикой не навели, отсюда и проблемы: то подстраиваемся, то бросаем вызов. Либан и Либия - так следовало бы, а не Ливан и Ливия, но Либерия... Унифицировать бы. Куда точнее, подсказывают лингвисты, было бы Л(е)банон и Ла А(в)ана. Кто-то ехидно заметил, будто пьяный дьячок с посольского приказа когда-то перепутал, переводя иноземные карты. С того дня и повелось. Арабы - давние союзники в борьбе с Америкой, разве сейчас до переименований?
И Габана, конечно, а не Гавана. Дольче&Габбана - никто не ошибается, все знают. Куба, любовь моя, кто ж так удружил?
ФлОрида слышится из уст только тех телекорреспондентов, кто еще не потерял драйв и выпендривается, остальные говорят ФлорИда. Почему?
Много раз отмечалось переименование Ботнического залива (на восточном берегу его расположена Ботния, и не одна, а две - Южная и Северная). Залив превратился в БотнИческий, скоро станет ботаническим, так понятнее.
Каждый второй депутат Госдумы произносит слово дОговор. Имеющие уши слышат, как место своей работы называют в телевизоре - ГаЗдума (озвончение согласной). Оставив в стороне лоббистские интересы "Газпрома" и избегая ехидных замечаний по поводу депутатского саморазоблачения, заметим: власть лет пятьдесят кряду говорила с народом с мягким малоросским акцентом: фрикативное "г" Никиты Сергеевича, незабываемая брежневская артикуляция... А "сибирский" говор Бориса Николаевича - это к Максиму Галкину.
Теперь у руля исполнительной власти люди с хорошей петербуржской фонетической школой. Как бесконечно далеки они от номенклатурного народа! Вот первый вице-премьер Иванов, классический филолог, произносит "мильЁн". И на что он рассчитывает? Что ему, как "железному" Шурику Шелепину, вся молодежно-комсомольская когорта олигархов будет подражать? Выборы могли бы подтолкнуть отечественных "златоустов" к упражнениям в риторике. Но исход их решается задолго до дебатов...
Какие-то чудаки предлагали реформировать слово "парашют", и этим ограничиться. Тогда уже компАс узаконить, шАсси (вне профессиональной среды редко употребляется) и дОбычу (норма!) нефтИ (сленг). ПозвОнит - это многомиллионный язык улицы. Как ни противно, господа филологи, придется признать нормой. С кофе (среднего рода, уже "оно") бороться поздно...
Язык легитимизирует государственность. Именно в разгар событий на майдане Украина потеряла предлог "на" в пользу "в". Национальная гордость малороссов проявилась в Украине как реакция на отношение официальной России на "оранжевую революцию". Для новой государственности - очевидный, беспроигрышный ход. По крайней мере, хотя бы одной победой можно уверенно гордиться.
Язык создает новую символическую действительность. Бронзовый солдат - социокультурный резонатор. Каким после столкновений на улицах Таллина останется способ думать, чувствовать, действовать?
Многое познается через несущественные детали. И ведь начали теперь писать "Таллин" с одной буквой "н".